Ликвидатор: «Зачем Лукашенко толкает нас в ряды оппозиции?»
Информационный портал Беларуси "МойBY, 18.07.2012
Полковник в отставке Алексей Кривошеин рассказал, как государство обходится с ликвидаторами аварии на Чернобыльской АЭС.
На исходе июня полковника в отставке самого серьезного с разных точек зрения ведомства пригласили в Управление КГБ по Брестской области, куда он приписан как пенсионер, и попросили сдать удостоверение участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Взамен выдали удостоверение… пострадавшего. Бывший «особист» захотел знать, на основании чего происходит такая процедура, пишет .
– Итак, что вам пояснили?
– Назвали указ № 407 от 4 августа 2009 года «О некоторых вопросах обмена документов, подтверждающих право граждан на льготы». А 6 октября 2011 года, во исполнение этого указа, было принято постановление совета министров республики Беларусь №1329, которое определило порядок проведения обмена и утвердило форму удостоверения пострадавшего от катастрофы на ЧАЭС.
А ведь «участник» и «пострадавший» – это далеко не одно и то же. Специально проверил в словаре Ожегова – «участник» это тот, кто в чем-то участвует. А «пострадавший» – это тот, кто подвергся вредному воздействию.
– Субъект и объект, абсолютно разные категории.
– Да. Считаю, что всех нас, участников той беспримерной кампании, обидели и унизили.
А ведь как кричат: мол, Беларусь пострадала больше других. Я три года назад хотел общество ликвидаторов основать – два года занимался. По всей стране люди были, даже учредительное собрание провели. Но… Мне прямо сказали: не суетись без толку, не зарегистрируем ваше общество.
Параллельно внимательно читал, слушал СМИ – именно три года тому назад из лексикона президента исчезло слово «участник». Беларусь опять впереди планеты всей. В России ликвидаторы есть, в Украине есть, в Эстонии есть, а у их ликвидировали. Одним росчерком пера.
Мы единственная страна, где теперь нет ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС. Фактически мы есть, но юридически нет. Президент этим нанес травму всем нам, ликвидаторам.
Я себе задаю порой такой вопрос: зачем в оппозиции? Делает он это умышленно или по недомыслию? Этими действиями он настроил против себя чернобыльцев, но и не только нас, – всех тех, кто пострадал от ядерных испытаний, другие значительные категории населения.
Ведь с такой логикой можно проявить еще одну инициативу: отобрать у «афганцев», участников Великой Отечественной войны удостоверения и вместо них выдать другие удостоверения – пострадавших от войн.
– Какова, как говорится, «цена вопроса»? У вас отняли материальную составляющую статуса?
– А ее уже 17 лет как нет. Теперь я могу вне конкурса поступить в университет. Мой 49-летний сын может при наличии очереди вне ее пойти в детский сад. Мне можно вне очереди «закупаться» в магазинах разного рода – предъявив удостоверение. Но не пользуюсь последней названной возможностью никогда.
А настоящие, действенные льготы у «чернобыльцев» отобрали еще в 1995 году временным (!) Указом № 349 «Об упорядочении некоторых льгот для отдельных категорий граждан». «Советские» льготы были большие: бесплатные лекарства, лечение на курортах и в санаториях, бесплатный проезд в городском и региональном транспорте, уход на пенсию на 5 лет раньше положенного, бесплатные ссуды, 50-процентные скидки на коммунальные выплаты.
Кстати, Конституционный суд сразу же объявил указ не имеющим юридической силы со дня его публикации 1 сентября. Я через 10 лет сделал запрос в КС, почему их решение не возобладало? Мне дали ответ: Конституционный суд обращался в 11 инстанций, в том числе и к президенту, но даже не был удостоен ответа.
– У вас проскальзывает знание международного аспекта. Не только дачей единой, не только Беларусью живете?
– Приходится контактировать и с зарубежьем, в силу своей активности. Бываю в России, в Украине.
В прошлом году в Киеве была международная церковно-светская конференция, приуроченная к 25-й годовщине Чернобыля. Проходила она под патронатом владыки Кирилла и архимандрита Владимира. Организация встречи была отличная, делегации из 10 стран, около 300 человек. От Беларуси не было ни чиновников, ни священнослужителей, хотя, как я узнал позже, приглашения были направлены многим официальным лицам.
Так вот, в Украине 4 памятника ликвидаторам открыли. А у же ни одного нет! Хоть «пострадали больше всех».
И вот подходят делегации, возлагают венки. И мы стоим, четверо приглашенных из Беларуси ликвидаторов, в частном порядке. Сунули нам по букету, сказали: «Будете белорусской делегацией!» Пошли мы, возложили.
На ужине подходит ректор Московской духовной академии, провозглашает тост за Беларусь и вслед за многими, вопрошает: «А что ж делегации нет? Где священнослужители, что не приехали?».
– А вам прежнее удостоверение не отдали?
– Конечно, нет. Сделал на всякий случай ксерокопию. Ведь строго сказали: сдавайте, подлежит обмену.
– Остались ли у вас хоть какие-то основания на льготы? Есть нужда в помощи государства?
– Я инвалид 2-й группы на общих основаниях. Но моя стенокардия началась после работы в зоне. В медицинской комиссии мне сказали: вот, если бы у вас были на руках медицинские документы, выписанные тогда в зоне… Но ведь я знаю, как это было тогда. И знаю хорошо, ибо отнюдь не рядовым был в Чернобыльской зоне. Было Управление военной контрразведки – так назвали это образование, это фактически КГБ было. Особые отделы 1-го, 2-го, 3-го секторов (соответственно Украина, Беларусь, Россия), а также два отдела бригад химической защиты – все они подчинялись мне. Это генеральская должность была, только вот генерала за Чернобыль не присваивали.
Я потом узнал – 30 дней можно было быть в зоне. Я пробыл пятьдесят. 25 выездов непосредственно на атомную станцию. Был на многих заседаниях правительственной комиссии, имел доступ ко всем документам.
Когда после 50 дней зашел в спецлабораторию проверить личный дозиметр, – нам выдали такие, какие выдают комсоставу атомных подлодок, – он показал… НОЛЬ РЕНТГЕН! Вижу, техник лыбится. Спрашиваю: что смешного? А он говорит: так их неисправными прислали.
Последствия от пребывания в условиях радиации видны сразу лишь тогда, когда человек получил особо опасные дозы. В ином же случае постепенно, с продуктами накапливается. Болезни приходят потом. Ведь японцы как отвечали на вопрос, что нужно делать в первую очередь? «Стройте больницы. Через 20 – 25 лет они вам очень пригодятся».
Да и председатель комиссии от меня не стал скрывать: есть приказ – никаких «чернобыльских» инвалидностей.
– А что вы делали после своей чернобыльской командировки?
– Вернулся в Молдавию, в свою 14-ю армию, руководить особым отделом.
– Почему не выбрали после ухода на пенсию место подальше от радиации?
– Есть привыкание, это такая человеческая черта. Ко всему привыкаешь. Ну, и Брест это все-таки далеко от зоны.
– Как вы считаете, если говорить о продуктах питания, мы вне зоны или в ней?
– Считаю ошибочной продовольственную политику, когда зараженные территории введены в сельскохозяйственную деятельность, в севооборот. Мое несколько особое положение в плане доступа к документам сделало меня обладателем протоколов секретных заседаний политбюро ЦК КПСС по Чернобылю. Так там расписано, как поступать с загрязненными радиацией продуктами, в какой пропорции смешивать с чистыми, в какие области направлять… В Тульскую, Челябинскую, Свердловскую, иные регионы, кроме Ленинграда и Москвы. А ведь радионуклиды с трудом или вовсе не выводятся из организма. Как стронций, который оседает в костях.
На определенных условиях, согласен, эти протоколы стоит опубликовать в газете. Насколько позволит формат. Но прежде всего интегрирую их в книгу – она готова. Вот только «догнали» эти телодвижения вокруг «чернобыльцев», надо про это дополнить.
– Как и когда издадите, если не секрет? Как назвали детище?
– Рабочее название «Ликвидация». Издание книг, как и писание статей, у малоденежное предприятие, а то и себе в убыток сработать можно. Предыдущую книгу, спасибо, помог издать облисполком. Теперь есть интересные предложения из-за рубежа.
– Что вам больше всего запомнилось с чернобыльского времени положительного и отрицательного?
– Разгильдяйство на всех уровнях обнажилось. Норм никаких не было, их на ходу прописывали и применяли партийные органы, совмин, ВЦСПС.
Регулярные войска из-за молодости солдат использовать нельзя было на борьбе с последствиями взрыва, на 95 % войска состояли из призванных временно, так называемых «партизан». Так тем выписали командировку на 3 месяца. Потом особым решением предсовмина Николая Рыжкова продлили еще на столько же.
Многим, когда призывали, лгали: говорили, что поедут в Молдавию устранять последствия землетрясения. Там тряхнуло тогда, как раз на 7 баллов.
Самое щемящее воспоминание – это когда старушка с хутора пришла в расположение нашей части. К генералу Дуку она шла – есть не было чего, голод замучил. Дежурный ее не пускает – не положено.
Увидев ее, пригласил к себе, позвонил в столовую – нагрузили полный багажник автомобиля. А она: так мне это много будет. Мне бы хлебушка да соли. Сказал шоферу Малинкину отвезти бабулю домой.
– А есть ли у Вас предложения применительно к ситуации «ликвидации ликвидаторов»?
– Я бы просто вернул людям их удостоверения, хотя бы на память. И выдал бы юридически действительные, национальные. Также надо в законодательном порядке решить вопрос о компенсации за потерянное здоровье.
и размещена в разделе Чорнобиль і світ.
Вы можете следить за ответами к этой публикации через ленту RSS 2.0.
Вы можете оставить ответ или trackback с вашего сайта.
?У них- такой беспредел, у нас, в Украине, – другой. Все они, сволочи, одинаково ненасытные…
ПРИШЛО ВРЕМЯ СОВМЕСТНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПО ОТСТАИВАНИИ ЧЕРНОБЫЛЬСКИХ ГАРАНТИЙ.СДЕСЬ СВОЕ СЛОВО ДОЛЖНА СКАЗАТЬ мЕЖДУНАРОДНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОЮЗ ЧЕРНОБЫЛЬ И ПОМОЧЬ СВОИМ БРАТЬЯМ БЕЛОРУСАМ.
Полностью согласен. Чинуша – он и в Африке чинуша. Плевать они хотели, какой ценой тогда , в 1986-ом, ликвидировали последствия аварии. Время идёт, скоро вообще скажут :” А мы вас туда не послали…”